историческое

- Грубый ты, Володя... злой. И глаза у тебя злые. Че-ерные... - шепчет Есенин, испуганно цепляясь за рукав спутника. В его взгляде жутковатыми отблесками плещется хмельное безумие. - Какой есть. Уж прости, Сергей, елея для тебя не припас. Иди давай!

Вова, иди в кровать. Спать.

Стою в "Стойле", как кобыла, посреди гамливой толпы. Незаметно бью копытом, ржу: уж больно страшные рожи, даром что поэзия, поэты. Муз уже сняли другие, и сегодня их здесь не видать. Есенин, черт бы вас драл и вся сатанинская когорта. Маленький забулдыга, еще утром глядевший на меня трезво и честно, теперь подло дрых среди всей этой забродивше воняющей пьяни - и он среди них - главная пьянь, в самой красивой, самой противной красной косоворотке с отливом. Я опоздал.

Никогда не писал тебе стихов, а чего-то требую. Надо бы исправиться. Только вот поздно уже исправляться.

Он отдышался, поднял лицо кверху: - Толя, Толя, ты ли, ты ли... Я засмеялся, как безумный. В глазах его мелькнуло чувство самое светлое и самое оскорбленное, а может, то были тени людей, мелькавших в окнах над нами. Я обнял его крепко. Он был ниже меня ростом, и сложен как будто точно под меня, как вторая часть замудреной картинки...

Ещё одна вариация того, что и так известно. Зима. Михайловское.

Когда готовый пойти на примирение Есенин тянется за поцелуем, а упрямый Маяковский даже и не думает сдавать своих позиций и наклоняться, на помощь приходит табурет.

Ещё никто не смотрел на тебя так, верно?

Спор есть спор, Есенин.

Молодой Сергей Есенин только прибыл в Петербург. Он всего лишь три дня живёт здесь, принося Александру Блоку свои сочинения.. и вот, в один из прекрасных дней...

Блок совершенно не ожидал такого от первой встречи с незнакомцем

Есенин устал и не желает больше жить так, как живет сейчас. Маяковский приходит ему на помощь, преследуя при этом и свои цели.

— Скажи мне что-то, что никогда не говорил своей Брик.

Все еще не верю, говорит внутренний Станиславский, еще один дубль, пожалуйста.

Маяковский стремительно вышел из здания, в котором проходил очередной вечер литераторов. Оборачиваться не было нужды: он и так прекрасно знал, что встревоженный Есенин спешно следует за ним. Иначе и быть не могло.

Маяковский улыбается редко, но...

О паранойе, цветах и колючем одеяле.

Лучики солнца путаются в его тёмных волосах, а я им честно завидую. Они ведь могут прикоснуться к нему невесомо. Им некуда спешить. Разве что, в другие окна?

Владимир кашлял, но снова затягивался.

Иногда нужно знать, что у тебя есть друг, который поддержит тебя в любой ситуации.