Фанфики с участием: "Егор Кораблин/Егор Булаткин"

Булаткину нравилось иногда попадать в этого слишком активного, слишком быстрого ребёнка. Он был непоседливым, прямо сорви голова. Кораблин вроде. Их глаза встречаются, когда Егор целится в мальчика. На чужом лице появляется широкая улыбка. – прямо таки чеширская. Это подстегивает старшего. Мелкий явно бросает ему вызов.

Для него были постыдны целых две причины, которые он в себе замечал. Первая: то, что он гей. Серьёзно, для Крида геем быть было стыдно и отвратительно. Целовать друга в щёку это ладно, но вот влюбиться в парня... Вторая причина была хуже. Он втюрился в бывшего своей бывшей.

Убрал всё острое из дома — я не про еду Ведь эти линии на теле тебе не идут Я знаю, больно вместо боли видеть пустоту А мне так сложно забывать всю твою простоту

— Эй, я же после улицы. На, подарок тебе. – Егор сунул коробку Кораблину в руки, и тот поспешно её открыл. Там оказалось штук шесть маленьких ежат, которые спали мирным сном. Тот широко открыл глаза, и умилительно заулюлюкал.

За окном снег, он тоже белый, но холодный и тяжёлый. Купе, оно то же, но не завалено его вещами. Ты. Ты тоже красивая и горячая. Но ты не мальчик с белыми волосами.

— Ты сделаешь всё, что я попрошу? – прозвучал кокетливый голос, и Егор присел на чужие колени, подцепив пальцами подбородок. Булаткин оскалился. Руки нащупали мышку, он свернул вкладку с игрой, и переместил руки на тонкую талию, с легкостью поглаживая. Хрупкое тело под его руками чуть дрогнуло, Шип выгнулся – зелёные глаза заглянули в синие, губы растянула тонкая ухмылка – блогер прищурился, наклонился ниже и еле слышно произнёс: – Тогда трахни меня. Здесь и прямо сейчас. Давай. Постримим потом.

Такой податливый мальчик: Булаткину нравится. Уютный, морщит носик: целует в губы. Они плавятся.

Он идеален. По ту сторону этот мальчик слишком красив, слишком самодоволен и симпатичен, чтобы на него не залипнуть. Слишком много пафоса. Слишком много чсв и смазливости. Лоск и красота – это его качества. На это он, словно собачка, ровно на секунду повёлся. И попал.

Когда человек ломается, в первую очередь этого не видно. Кажется, он сломался вместе с ним. А получилось бы у них подружиться? Навряд ли. Он же ненавидит Шипа. Да, так думают. Он тоже... привил к себе это мнение. В клубе так ужасно, прожекторы и музыка, такая противная. Его музыка.

Крид сглотнул. Тут нету камер. Он попытался немного оттолкнуть парня, но тот резко вцепился в его руку пальцами и посмотрел этими своими большими, щенячьими глазками. — Шип, ну прекрати... Мы же не... Его голову притянули и Булаткин почувствовал чужие губы на своих. Глаза переметнулись в сторону. Бедная Карнавал закашлялась, широко смотря в пол. Вторая девушка щёлкнула телефоном.

Он любит мёрзнуть, надевает тонкие куртки, шорты, и это всегда зимой, в холод. Хотя бы шапку натягивает. Дрожит, но себя не предаёт. Мазахист, говорит Крид. Жарко, говорит Шип. Потом болеет. Кашляет, сваливает всё на тупой вырус. Дело то не в этом. Егор тащит его в комнату, в одеяло кутает и чай несёт. Пусть греется.

— Итак, дорогие мои, вас приветствуют в студии – ответь на вопрос. Отвечаем честно, без лишних слов, но! Но в чём самое интересное. Задавать вопросы будем парно, так что можете узнать сейчас, что угодно! Вы можете отказаться от участия, но только после двух вопросов. Ведущая прекратила общаться с их "спонсором" и направилась к ним. Что за вопросы задавали парни, Егор благополучно прослушал. — Привет ребята. Неожиданно, что вы вместе сегодня.

— Мне хочется сделать тебе больно. Егор усмехается. — Этого всем хочется. Булаткин склоняется, резко, без раздумий, больно укусив за губу и в волосы закрываясь. Шип только стоит, молча, не отвечая. Бесит до ужаса. Эта непохожесть на других, этот запах, весь окутывающий Крида. По щеке что-то скатывается, не по своей, по чужой. — Мне уже нет.

Слушаю его пластинки, анализирую в голове, прислушиваюсь к голосу и ищу смысл. В каждом слове. В каждой буковке. Его отчаянное: "Я написал её для тебя" стеклышком впивается в сердце. Он не ответил. Проигнорировал. Прошёл мимо. А сейчас сидит здесь, мыслями мучает себя. Никакой физики, а понять чо-то сил нет. Понять его чувства. Свои чувства. Песня льётся спокойно, но в ней буквально скользит отчаяние. Он тоже ощущал это, где-то дня три назад. До той встречи.

— Мне просто стакан один вручили...

— Прости меня, пожалуйста. Егор. Всю свою вину он не искупит, зато хоть сейчас попробует что-то изменить. Хоть что-то. — Я и не обижался.

Шип любит бить тату. И особенно он любит бить их в самых провокационных местах.

— Егор, — интонация была мягкой и даже какой-то...игривой? — Теперь и у меня есть одна идейка. — К-какая? — голос дрожал и заикался, да и звучал тихо, да настолько, что это было просто чудо, то что Крид услышал этот вопрос. — Отомстим Валечке?