Самое любимое

Интересно, мог ли он ощутить подобное во множестве других миров? Итэр силится вспомнить безуспешно.

Сяо не любит вмешиваться, никогда не привязывается, смотрит издали и думает по-своему. Он далек от тех радостей и печалей, которыми живут люди.

Сяо ждал его зова.

я слышал, как внутри тебя бился хрусталь. но ведь я буду рядом.

Он обнаружит, что откинулся на другую сторону кровати, чувствуя себя чужим в холоде того места, где он живёт, и так почти каждую ночь. Свет погаснет, и ночь покажет себя. Ему требуется больше времени, чтобы заснуть - так было всегда. Но иногда, он достаточно бодрый, чтобы почувствовать руку Оды на своей груди, нежно прижимающую его к себе. И иногда этого достаточно, чтобы уничтожить его.

Вэй Усянь стоит рядом, застыв в одном положении. Лань Ванцзи не может его коснуться, так как они оба — лишь бесплотный мираж в этих воспоминаниях. Все, что они могут — только смотреть со стороны.

После резни в Безночном городе Лань Ванцзи переносит Вэй Усяня в пещеру. Забирает его. Прячет. Они сбегают прежде, чем их находят старейшины клана Лань.

Цена — это человек, который всегда горел, как яркая путеводная звезда, часто смеялся и будто светился изнутри. Лань Чжань уже не помнит, когда последний раз слышал его смех. Кажется, что в прошлой жизни.

– Закрой на секунду свои глаза, – просит он, задевая пальцами мочку уха, – не бойся, я лишь хочу дать тебе все понять.

"Боль оседала, сворачивалась внутри, и иногда становилось настолько хреново, что он не хотел вылезать из постели, не хотел даже вспоминать о левой руке, только подумывал — может, лучше было и вовсе отрубить себе кисть". О первой зиме Сюэ Яна в городе И, а также пришедшей вместе с ней боли.

Ванцзи приходит в Илин не впервые, надеясь, что на этот раз он сможет чем-то помочь. Но интересно ли Старейшине слушать его теперь? Он уже потерял всех, кого мог: Вэни за его спиной отправились на казнь, Цзинь Цзысюань умер от его рук, и теперь Луаньцзан опустела бесповоротно и насовсем. Заклинательский мир забрал у него последних дорогих людей. Вэй Усянь готовится к войне. Из-за потери золотого ядра его душа становится уязвимой для внутренних демонов. И Ванцзи соглашается их кормить.

Всякий раз тянуло смотреть вдаль. Туда утекали тысячи троп, там в мареве из пепла и дыма темнела горная вершина Тунлу, туда стремились призраки в погоне за могуществом. Сложно было бы даже предположить, что в таком месте он столкнётся с людьми – живыми, слабыми людьми.

Он забрал у него все. Тем не менее, он остаётся единственной константой, оставшейся от лучшей части его жизни.

Хэ Сюань обещает, что больше не причинит боль. Цинсюань слишком сломлен, чтобы ему поверить.

Хигучи слабая. И это, неожиданно, становится слабостью Акутагавы.

Накахара Чуя при любых обстоятельствах носит с собой кинжал: на работе, в баре и особенно перед тем, как лечь спать. Для чего нужен этот кинжал и что может послужить альтернативой?

- Раз уж твоя способность всегда активна, у тебя есть два решения: первое - вовсе никого не касаться. Второе: как можно дольше не разрывать прикосновение.

Они давно научились понимать друг друга без слов. Сяо научился. Подобно собаке, которая по одному взгляду хозяина может понять, какую команду ей нужно выполнить в этот раз. PWP с намёком на сюжет

Его не видят, не слышат, не замечают. Его не касаются, словно он прокажённый, — даже голыми руками ударить брезгуют. Но потом приходит один человек, и Рюноске согласен на любые его касания.

Каждый твой жест, напоминающий о нём, отдаётся гудящей болью в голове и режущим спазмом в груди.