Мои лавки фф

Киришима дарит Кацуки игру.

Бакуго ненадолго возвращается в прошлое.

Изуку напоминал солнце. Он излучал тепло и живительный свет, который мог прогнать тени из самого дальнего уголка сознания, заставить клубок страхов съёжиться и сгинуть до худших времён. Когда его тёплые пальцы обхватывали запястье Катсуки, тот испытывал счастье, будто к нему прикоснулся своим крылом самый настоящий ангел, который сможет вытянуть из пучины бесконечного сумрака.

Видит бог, Кацуки никогда раньше не думал о том, как хотелось бы трахнуть Деку. И видит бог - Кацуки сейчас пиздит как дышит.

Бакуго больше не был на домашнем аресте, но ощущалось все так, будто он все ещё был наказан. Едва ли кто-то видел Катсуки в свободное от учёбы и тренировок время. Без него стало непривычно тихо, даже от Киришимы и Каминари не исходила больше та позитивная, заставляющая всех невольно улыбаться, энергия. Мина Ашидо знала в чём дело. Хотя она и была дикой сплетницей, но ещё и хорошей подругой. Поэтому оповещать других у неё желания не возникало.

Кацуки и Тодорки снова решили пригласить Изуку на прогулку, но на этот раз в парк аттракционов. Наивный Деку продолжает считать, что все это лишь дружеские развлечения. Но вот все совершенно иначе, чем он думает. Так кто же в итоге победит? Шото с его заботой и вежливостью? Или Каччан с его взрывной прямолинейностью и упорством? Но то что это последнее их "тройное" свидание уверены оба.

На запястьях у соулмейтов парные татуировки. Но не весь мир поделен на пары. Есть одинокие соулмейты, и их организм способен создавать чужую тату, способствуя "вклиниванию" одиночек в пару соулмейтов. Иногда одиночка вытесняет одного из этой пары, иногда заменяет (в случае отсутствия или смерти одного из них), а иногда становится третьей частью одного слаженного механизма.

Деку — геймер-стример, у которого есть блондинистый сосед по квартире, коего он ласково и так по-детски называет «Каччан». Зрители рьяно шипперят своего любимого стримера с этим редко появляющимся в кадре камеры соседом и всячески подначивают тэгом «#ПоцелуйЗа100к», однако Изуку всегда отшучивается от всяких «гейских» тем. Вот только в один момент становится не до шуток, когда на экран прилетает донат в 100 тысяч с подписью: «Иди целуй своего ненаглядного».

Шота Айзава, учитель года, по его собственному нескромному мнению, совершенно не был готов к тому, что отношения его чудо-дуэта передут на новую ступень.

– Если так хочешь стать героем, тогда махни с крыши ласточкой и надейся на причуду в следующей жизни.– срываются с языка ядовитые слова. Бакуго наблюдает, как лицо Мидории искажается в шоке и обиде.

Он не знает, можно ли назвать это отношениями. Бакуго продолжает вести себя, как придурок, по отношению к нему: всё также вульгарен и груб, кричит, обзывает или даже игнорирует брюнета во время занятий и продолжает поливать дерьмом. Наконец, Изуку всё это надоело.

Белоснежные лепестки, разбросанные на подушке были только началом. Началом чего-то довольно страшного.

Одинокая фигура на крыше школы выглядит до боли знакомой... Ноги несут Кацуки вперед раньше, чем успевает настигнуть осознание: этот идиот прямо сейчас стоит там, наверху, потому что именно это всего несколько десятков минут назад предложил сделать ему Кацуки. От одной только этой мысли его сердце начинает бешено биться в груди. Единственное, что осознает Кацуки в этот самый момент: он должен – просто обязан! – добраться до задрота.

"Прекрасная" история любви, ставшей кошмаром.

Кацуки добил его. Изуку не может пережить всё это, и стать героем. Он станет гниющим в земле телом.

После самоубийства великого героя , в его вещах наши записку. "Надеюсь, без меня тебе будет лучше, Кацуки"

— Эй, Киришима, – позвал своего друга блондин. — Да, Бакубро, что случилось? – ответил ему только что прискакавший парень. — Ты не знаешь, куда делся Деку? Раззадоренное лицо нахмурилось, прокручивая это имя у себя в голове: — Кто делся? — Деку, глухня. — Я не знаю никакого Деку, Бакуго.

Некоторых учеников класса А1 похител один больной злодей. Он им устроил настоящую игру на выживание,где сможет выжить и выбраться только один. Остальных же ждёт учесть умирать всеми ужасными способами и пытками в этом чёртовом подвале.

Каким-то образом чёртов задрот всегда умудрялся разбудить стороны, о наличии которых у себя Кацуки не подозревал. Могли ли они взаправду быть друзьями? Со стороны Изуку — вполне возможно, но не с его. Кацуки точно знал, что от близости друзей он не краснеет. Это раздражает, бесит, в основном даже вполне терпимо, но никак не смущающе!

Мир в котором омег мешают с грязью, топчутся по ним и используют ради своей выгоды. Именно в этом мире живёт Мидория, но как долго он сможет терпеть всё это? Когда он наконец то возьмёт всё в свои руки и изменит свою судьбу?