Юри опускает плечи, расстегивает пуговицу на пиджаке и позволяет тяжелой ткани медленно соскользнуть вниз. Виктор ахает. Он видел этот костюм сотню раз, но уже надетым на Юри. Догадывался, конечно, что под ним должно быть, и гнал мысли прочь, чтобы теперь, рассматривая уходящую по пояс брюк прозрачную сетку, понимать, как попал.
Доктор строго настрого запретил принимать таблетки, которые Юри из-за присутствия рядом Виктора, глотал целый год, и последствия не заставили себя ждать. Его бросало то в жар, то в холод, и запах наверняка изменился. Хотя возможно, Юри только казалось, что все вокруг начали обращать на него слишком много внимания. Только не Виктор.
Виктор нарочно снял на лето маленький домик вдалеке ото всех, чтобы с маниакальной зависимостью посвятить Юри во все нюансы физической близости. Медовый месяц, казалось, длился целую вечность.
Из-за невозможности покинуть Россию, Юри вынужден работать в клубе, а по совместительству борделе "Молочный Ангел". В ночь, когда он собирается бежать, обнаруживается, что у него украли все накопленные деньги, но в тот же миг судьба подбрасывает Юри шанс в виде Виктора. Юри придётся пойти на сделку с совестью и украсть у Виктора деньги, чтобы попытаться начать новую жизнь. Только вот, Виктор оказался главой русской мафии, да и Юри от него залетел.
В его существовании нет ничего интересного. Всё серо и буднично. Нет метки. Нет пары. Нет проблем. Все знают, что беты никогда не станут лучше омег или альф. Лишённые запаха, они удивительно невосприимчивы к ароматам окружающих. Но выгодное положение - лишь видимость. Одинокие. Никому не нужные рабочие лошадки. Вот почему Юри так не везёт в жизни?
Когда Юри забеременел, все ожидали, что Виктор будет виться вокруг него и не позволять делать что-то энергичнее дыхания. И, в какой-то степени, Виктор оправдал их ожидания.
Однако, семья и друзья пары вскоре осознали, что чрезмерно осторожным с Юри был не Виктор.
Это был Юрий.
– Займешь первое место – я тебя поцелую, – лукаво шепчет Никифоров, не дав Юри ничего на это ответить, – А теперь иди и выполни все ещё лучше, чем на тренировках...
Вообще-то всё случилось из-за того, что Виктор напоил Кацудона.
Хотя чмошник не особо-то и сопротивлялся. «Витенька» ему только разок улыбнулся, пальчиком поманил, и тот пошёл следом совершенно очарованный. Аж смотреть противно!
Теперь Юри – олицетворение грации и силы. А ещё – опаляющее, томное… Эрос. Нежное, невинное, родное… Любовь и жизнь – смысл, которого Виктору так не хватало.
У Виктора и Юри Никифоровых бурно развивается семейная жизнь: появляются новые социальные роли, формируются обязанности. Оба успешно справляются, совмещая брак с работой. Но одна неожиданная новость выбивает Юри из привычного ритма. Семья Никифоровых ожидает ребёнка.
Виктор постоянно прикасается к нему. Нарочно долго задерживает руку то на пояснице, то на плече. Объятия, близость на грани интимности, становятся данностью в их отношениях. Юри краснеет и смущается, вначале считая, что все русские такие тактильные люди, но знакомясь с Плисецким понимает, что это не так.
Юри первым чувствует опасность. В долгих взглядах, понимающих улыбках, неожиданных предложениях, специальных, выверенных прикосновениях нет искренности. Юри считает, что Виктор играет. Играет роль. Перед семьёй Кацуки, перед поклонниками, перед прессой, перед самим Юри. Только зачем?
Фанфик по арту.
"Правильно" познать эрос - задача довольно сложная. Юри не может показать свою невинную сексуальность во всей красе и Виктор находит к нему верный подход.
- Ты, - заикается Виктор. И... неужели? у него порозовели уши? - Ты носишь мою рубашку. - Юри опускает глаза и да, конечно, это та самая бордовая рубашка.
(Или фик, в котором Виктор питает слабость к Рубашкам Бойфренда, а Юри еще не понимает, что он - тоже).
Как жить, если первым утром своего семнадцатилетия ты видишь в зеркале не растрепанного неловкого подростка, кем ты являешься, а самого Виктора Никифорова?
соулмейт-АУ, в котором родственные души видят отражение друг друга на поверхности зеркал.
- Подожди немного. Мне нужно кое-что сказать… Ну Виктор… Витя, это важно.
- Хорошо, - но Никифоров и не думал прекращать свою извращенную ласку. – Я внимательно слушаю.
- Я… Я не один, - Юри краснеет сильнее и опускает взгляд в пол. – Точнее… Черт, не знаю, как объяснить.
- Как есть. Издалека начни, - Виктор все же утягивает Юри на кровать, усаживая к себе на колени и обнимая. Желание немного поутихло – его милый слишком встревожен. Его надо выслушать. Все остальное подождет.
