Фанфики с участием: "Мо Жань/Ши Мэй"

ОПИСАНИЕ СОДЕРЖИТ СПОЙЛЕРЫ КАНОНА (и сам фанфик тоже!) АУ - в сердце Мо Жаня никогда не прорастал Цветок Вечной Ненависти, Прекрасных Костяных Бабочек считают людьми. Мо Жань - подросток, столкнувшийся с проблемой восприятия феромонов после проявления вторичного пола, испытывающий симпатию к Ши Мэю. А Тасянь-Цзюнь - вторая личность, олицетворение инстинктов альфы, желающая обладать Чу Ваньнином. Мо Жань - Альфа, Чу Ваньнин - Гамма, Ши Мэй - Омега

Мо Жань – псина, может, с родом и племенем, но по своей природе животное, падкое до еды, крови и секса. Секс - вот, что может привязать его, неподконтрольного в новом мире, к Ши Минцзину. И Ши Минцзин отдаст себя, ведь в делах, связанных с Хуа Биньанем и прекрасными костяными бабочками, было что-то большее, чем его желания или нежелания. Это был долг.

Наступающий на бессмертных Император насилует учителя на полу во дворце. Это видит сын поварихи, любящий лазать по стенам. Император сбрасывает его вниз, чтобы никто не узнал, что наложница Чу на самом деле Чу Ваньнин. Мальчику удаётся выжить, и он ставит перед собой цель отомстить Мо Жаню. После самоубийства император перерождается в теле себя шестнадцатилетнего, осознаёт свою любовь к учителю и надеется исправить ошибки. Но тайный враг не дремлет.

Задание НапиСанты:"Фанфик по мотивам песни Last Christmas. [Можно использовать либо второй популярный пейринг, либо просто второй, который вам нравится]. Главный герой на прошлое Рождество признался в чувствах своему возлюбленному, но тот отверг их. В этом же году он признался другому ✨Особенному✨ человеку, и тот ответил взаимностью".

Ши Мэя можно воскресить, и Чу Ваньнин решается на это.

— Твоя голова уже ничего не помнит о нем, — Чу Ваньнин констатирует буднично, с глубоким, горловым рокотом, как у большой кошки. Мо Жаня переворачивают снова, на этот раз — лицом к лицу, усаживая задницей на колени. — А сейчас и тело забудет / PWP как способ прочистить глупые песьи мозги от неудачной школьной любви.

В нашей жизни могут встретиться такие люди, которых ты отныне и впредь не сможешь забыть. Они появляются столь незаметно в твоей жизни, а ты, спустя время, не можешь вспомнить, как те оказались рядом с тобой, однако те координально изменили тебя и твой мир вокруг. И вот когда такие люди уходят... то на душе появляются ужасные раны, которые, кажется, уже будет невозможно залечить.

Грешница? В их глазах клубились усмешки, которые так и норовили лечь на язык. Здесь она была никем. Здесь прошлое и будущее слились воедино, но её место всё ещё отсутствовало. Она была неопределённым элементом. Лишняя в своём доме, лишняя в мире людей. Лишняя в своём собственном аду.

Мо Жань простонал от безысходности ситуации. В какой момент все пошло не так? Ответ на этот вопрос терзал его уже довольно продолжительный отрезок времени. Покашляв от колюще-пульсирующей боли в горле и груди, он стряхнул с руки сгусток застоявшейся бордовой крови и встал со своей кровати, в надежде, что все прояснится.

Чу Ваньнин ушёл, принеся с собой только обещание, данное ему Мо Жанем, а также воспоминания, крики и смех. И он знал, что через несколько лет всё ещё будет помнить. В тот день, зимой, он и его самый особенный человек однажды поклялись друг другу: тот, кто обещал вернуться домой, и тот, кто обещал никогда не отпускать его.

Двадцатые годы двадцатого века - тревожное время для Поднебесной. Время смены старой власти, время перемен. Кто-то проводит тайные собрания. Кто-то пишет стихи. Кто-то устилает путь к свободе чередой взрывов. Каждый борется по-своему за свободу и мечту. Но все горят неугасимым пламенем. Есть ли на войне место любви или превыше всего - Революция?

Мо Жань поморщился; надежда снова покинула его, даже если с самого начала она не была столь сильна. Он слишком хорошо знал учителя, знал это лицо, и всё же Мо Жань всё ещё не мог сказать, о чём думал Чу Ваньнин. Теперь в его глазах не было сострадания, они были пустыми и незапятнанными эмоциями, подобно снегу вокруг них. Его можно было принять почти что за ледяную статую.

Человек, из-за которого он снова тонул в агонии — сейчас жив, и находится рядом, мягко вылепливает белоснежные пельмешки, варит ароматный бульон с обильным количеством перца и специй. Разве что-то может быть сейчас прекраснее?

Но он совершенно ничего об этом не знал. Не знал, что бывает так больно. Осознавать, что человек, которого ты любишь, больше никогда не полюбит тебя.

В последний месяц Ши Мэю всё сложнее утаивать свою влюблённость в Учителя, и это не скрывается от глаз Мо Жаня. Учитель и ученик решают сделать ему крайне интригующее предложение, и Ши Мэй безвозвратно идёт в их логово разврата.

“А вот и главный генератор безыдейного бреда”, транслировали издевательски прищуренные глаза с фиолетовыми искрами. “Судом ты не отделаешься, припадочный”, молча обещали глубокие черные. Где-то на грани слышимости загудел гонг.