Смехуёчки

Юнги просто хочет узнать, насколько большой член у Намджуна.

Юнги конкретно влип

– Последний владелец дома тоже умер. – Как? Чонгук радостно улыбается: – Аутоэротическая асфиксия! Ну правда, что за тупой способ, блять, умереть. Как думаешь, он хоть кончил перед тем, как отправился на тот свет? – Боже, Чонгук, – Намджун накрывает лицо руками, вздыхая. – Актуальный вопрос вообще-то! – Чонгук хихикает, когда Намджун и Юнги одаривают его взглядами, наполненными болью. – Мы можем только надеяться, что его последние секунды жизни были приятными.

Возбуждать футбольного капитана после проигрыша было самым любимым в мире делом черлидера Юнги.

— Тебе помочь? — прохрипел парень, вопросительно приподняв бровь. А Юнги помощь не нужна, можно прям счас ложкой вскрываться, ей богу, ну вот закон подлости в действии. «Помоги мне, папочка» — проносится в мыслях Мина, отчего даже самому не верится, что ТАКОЕ мог подумать.

— Что он сделал? — Подал на развод. Ким, мать мою, Тэхён подал на развод.

любовь до гроба есть. чувство, доверие и вся фигня — есть. желание — есть. даже место и возможность есть. а секса нет. и в этом вся проблема.

– Где ты хочешь меня трахнуть больше: на кухне или в ванной? – шепчет Чимин Намджуну на ухо и, тяжело выдохнув, добавляет: – Я согласен и там и там, хен.

Намджун — химик-девственник, воспитанный филологами. Друзья советуют сходить в публичный дом для "первого раза".

Высокомерный легкоатлет Чонгук неоднократно игнорирует спортивного журналиста Намджуна, что медленно сводит того с ума. Намджун уже не хочет заполучить его на интервью, вместо этого, он хочет поставить маленькую дрянь на место. Шанс появляется скорее рано, чем поздно...

Юнги нужен маленький (дешёвый) отпуск после того, как его бросил парень. И он неохотно решает покинуть город и остановиться на ферме Кима, в месте, которое он всегда презирал, будучи ребёнком. Он прибывает, ожидая, что Намджун остался таким же чумазым и раздражающим, как тогда, когда они были детьми. Но, увы, вместо этого Намджун стал Очень Горячим и Мускулистым Фермером. Что же делать бедному городскому красавчику?

- Аваров – это который пидор? Тогда вон, Дымова к нему подошлём, он у нас красавчик. Он ему прослушку и поставит.

Валентин никогда не болел, даже в детстве, а тут такой казус! Лечение назначает ветеринар, причём, нетрадиционное. Только Ярослав не согласен на роль простого лекарства, он готов на всё, чтобы стать наркотиком.

Тяжело на свете жить финансовому директору. Особенно, когда кругом одни конченые натуралы! (по заявке: принес парень букет фин директору главбуха поздравлять, а тот и говорит: "Это предложение, от которого я не смогу отказаться?")

Что сложного в том, чтобы кого-то попросить почесать тебе крылья? В принципе ничего, только вот товарищи по рангу за такую просьбу в глаза засмеют, еще и Владыке доложат, подчиненные между собой сплетни распустят, казненные узники обязательно свободу в обмен потребуют, а чертята вообще туповаты и грубоваты, с крыльями же нежно надо обходиться. Вот и получается, что сильный, независимый ни от кого демон, страдал от такого пустяка. Кому скажи, не поверит! Однако выход есть из любой ситуации...

Входя в кабинет Эдика подумал, что не зря. Харизматичный мужик этот психолог — рубашка белая к лицу, брюки бедра обтягивают соблазнительно, черты лица твердые, брутальные, глаза почти черные. Прямо в душу. А хотелось бы в трусы, конечно.

- А? – Глупо переспросил Ирвин, не менее глупо лупая глазами. - Бэ! – Передразнил его мсье Вран, стоящий прямо перед ним во всей своей статной красе и держа в руках его, Ирвина, лопату. И не смеясь. Либо у него чувства юмора нет и смеяться тот попросту не умеет, либо выдержке этого мужика можно просто позавидовать! – Штаны снимай, говорю! Ща пороть буду, за такую лабуду! Ишь чего накособочил!

- Отсутствие личной всегда плохо отражается на характере начальства. - Ну так устрой ему ее, ты же личный помощник, должна заботиться и о ней. - Я? Я с ним? Издеваешься?! - Не хочешь сама, найди кого-нибудь. Очевидно же.

Воевать из-за набитой шахматной доской шишки было глупо, поэтому все занимались не войной, а любовью.

Ваня плечи расправил и на ректора надвинулся: — Вы, массажисты, все такие скромники? Ректор за ляжку себя ущипнул, засомневавшись, наяву ли это недоразумение на него танком прёт и ректально отмассажировать требует. — Какие массажисты? — проблеял растерянно. — Ректальные! — Ваня на дверь кивнул. — Вон там написано же — ректор! Или у вас платно? — Так, по-твоему, ректор — платный трах… Во блин! — мужчина пальцем у виска покрутил. — Ты на всю голову больной? — А я о чём тебе талдычу?!