Рекомендую другим Юрий на льду

Он смотрит на его спящее лицо, а слова сами собой вырываются из сердца.

Возможно он совершил величайшую в мире глупость, предложив ему сходить на каток в это темное время суток, но, когда его величайшее в мире наваждение ответило согласием, отступать было поздно.

Трудный подросток Плисецкий со своей трудной подростковой любовью.

Просто теперь Юри совсем не понимал Виктора. То ли характер у него был такой запутанный, то ли фигурист сам по себе был невероятно загадочной личностью, то ли все русские такие. Иногда исподтишка поглядывая на Юрия, который с Никифоровым из общего имел только природное упорство, любовь к фигурному катанию и родину-матушку, Кацуки мысленно вычеркивал из списка последний пункт, но лишь мысленно – на всякий случай, кто их знает-то, иностранцев этих.

Вообще, обращаясь за помощью к Юко, Кацуки надеялся, что у девушки среди знакомых найдется кто-нибудь хорошенький, молодой, свободный и решительный. Но результатом длительного рассказа Юри о своей личной жизни во всех подробностях стало внезапное предложение погадать на любовь – немного не то, на что он надеялся, однако все же интригующее предложение.

Виктору нравится чувствовать лед под лезвиями коньков, нравится гладить мягкую шерстку своей собаки и еще ему правда нравится Юри Кацуки.

Под вдохновением 2-ой серии. Момент, когда Виктор искал Юри и нашел. На катке.

Юри Кацуки слишком настойчив в своих ухаживаниях.

Поведение Виктора ужасно смущает Юри, потому что он не может понять, где граница между русским дружелюбием и флиртом.

Вальсовая тройка – простейшая комбинация в фигурном катании, разучиваемая начинающими фигуристами. Возможно, Юрию нужна своя «вальсовая тройка»?

Пламя – Юри щедро делится им, пьянит, покоряет, врывается куда-то глубоко в душу яркими всполохами, и уже сам Виктор ощущает себя зелёным мальчишкой.

Главным мастером сложных метафор Виктор считался ровно до тех пор, как с лёгкой руки Юри была проведена параллель между Эросом и кацудоном.

Разные менталитеты, культуры, часовые пояса... Они такие разные, но маленькие чудеса все же всех объединяют.

Если бы кто сказал Виктору десять лет назад, что он когда-либо будет страдать из-за любви, Никифоров просто рассмеялся бы ему в лицо. Но времена идут, люди меняются, и все, что есть у него сейчас – пустая безнадежная любовь, расцветшая из примитивнейшего интереса и глупой влюбленности, и татуировка на запястье – как символ, воплощающий это возвышенное чувство.

Предложение Виктора не осталось без ответа.

О бесконечных "хочу" упрямого Виктора, сомнениях Юри, который всегда из двух вариантов выбирает худший, кацудоне, обручальных кольцах и прочих мелочах, вроде одеяла, заборов и парного катания.

События крутятся вокруг Юри, пока Юри крутится на месте и пытается сообразить что, куда и как. Он выкидывает пакет, полный оторванных календарных листочков, оглядывается назад – и на тебе: любимая фотография, на которой они с Виктором вместе, на полочке в комнате (стоит в чисто символически голубой рамочке), блестящее золотое колечко на безымянном пальце, которое уже почти перестало мешать, и сопящий прямо в ухо по ночам Никифоров, бесстыдно прижимающийся к нему всем своим телом.

― Я люблю такие ночи, как сегодня, ― говорит Виктор, остановившись. Он поднимает голову к небу, рука в перчатке всё ещё крепко сжимает ладонь Юри. ― Они похожи на сон, правда? Словно… ― он не отрывает взгляда от неба, подбирая слова, и в свете ночи его ресницы кажутся серебряными нитями на золотом шёлке. ― Эйфория, ― наконец выдаёт он.

— Ну Юрочка, не сердись, отдых тоже нужен, — подмигнув, сказал Виктор с экрана смартфона.

Финал Гран-при. Юри должен быть счастлив, что зашел так далеко, но неосторожная фраза из уст наставника перевернула все с ног на голову.