Aзикроу, Джонлок и Сероволки

Белый волк вдруг поймал себя на мысли, что тишина стала его напрягать. Нет, конечно, было очень, очень приятно, когда из шума вокруг лишь тихий шелест травы от лёгкого прохладного ветерка да заливистое пение птиц. Только вот его неизменным спутником был Лютик. А если Лютик ошивается где-то рядом и при этом стоит тишина, значит, что-то произошло.

Лютик в очередной раз закашлялся — кровью и дурацкими голубыми лепестками, которые каким-то непонятным образом оказывались у него в легких.

Лютик никогда никому не говорит правду о том, почему носит прозвище в честь цветка, даже Геральту. Но, в один вечер, ведьмак узнает его тайну.

«Лютик абсолютно точно солжёт, если скажет, что ему не больно.» (Под воздействием 6 серии)

В твоей могиле похоронена правда, о которой ты молчал. Или я не слышал.

Зараза! Суровый ведьмак харкает цветочками и скоро подохнет от этого из-за того, что влюбился в какого-то мальчугана, бред!

Геральт понимал, ему уготована судьбой неизвестная для него девушка, от чего он был немного расстроен, что это была не Йеннифер и даже не Трисс, да и ей оставалось жить пару дней, ведь сны о ее смерти, желтоглазый видел не первую неделю.

Это не проклятие, не чума, не хворь. Это результат неразделённой любви.

"Новые баллады, но уже не про него", поет Лютик, и Йен шумно фыркает: все равно никто не услышит за громкой, красивой, зазывающей песней барда. Лютик лжет, и ведьма видит - большая часть поклонниц Лютика видит, если честно. Он уже столько лет сочиняет и поет только баллады, посвященные одному мудаволку.

С их ссоры минуло уже как три недели, а Лютик все не мог простить Геральту такую подлянку. Разумеется, он обижается лишь на то, что очутился в совершенно незнакомых ему краях один, без лошади, еды и питья. Господь один ведает, что бы сталось с ним и его драгоценной эльфийской лютней, если б мужик на хилой кляче не подкинул его по милости душевной до затхлого городишки. Разумеется, Лютик печалится лишь о паре сбитых сапог и подранной рубахе, а не об их с ведьмаком дружбе.

"Только песни гласят Поцелуи лишь яд." А карманы Лютика уже переполнены цветами, рвущимися из его сердца, стоит ему только подумать о ведьмаке.

Она сказала, что её зовут Билли.

Твоё сердце стучит слишком быстро, когда ты смотришь на неё. Конечно, пытаешься это скрыть, отказываешься признавать и вообще не желаешь думать об этом. Но однажды, когда в комнате больше никого не оказывается, когда есть лишь ты и твой разум наедине, тебе придётся признать. Ты влюблена в Доктора. [ФИК ПРОДОЛЖАЕТСЯ].

- Давай, просто возьми и сделай. Всего лишь один поцелуй. - Ты не можешь влиять на собственную временную линию, это чревато слишком многим. - Я-то помню, кто из нас двоих начал. - Ты невыносим.

"Литтл Уингинг, Суррей, 1995, 21 июня" Донна не понимает, почему пункт назначения ТАРДИС так важен, но, несомненно, это понимает Доктор, когда вырывается из полицейской будки и бежит вниз по улице, сломя голову.

Надо быть конченым мазохистом, чтобы вытащить Мастера с того света и привести его в свою Тардис.

Новая встреча становится очень неожиданной. И приятной.

Однажды ночью Яс бродила по ТАРДИС, обнаружив Доктора в библиотеке. Оказывается, что повелитель времени не была полностью честна со своими спутниками.

Доктор не любит спать. А вот обниматься со своей женой в постели она очень даже любит.

Яс и Райан рассуждают о том, что Тринадцатая – котик. Забавно и с доказательствами. (спойлер: они правы)