Круто

Локи против мидгардской бактерии.

В первую секунду Локи потерял сознание, а в следующую – смотрел на потолок большого зала в Асгарде, чувствуя воздух в легких. Локи просыпается в прошлом, обладая всеми необходимыми знаниями, чтобы, в первую очередь, Танос не пришел к власти. Каким-то образом это не спасает его от попадания в неприятности.

Полагаться на кого-то глупо. Му Цин сотню раз повторяет себе эти слова по утрам, как заведённый — мантру, прежде чем они плотно оседают в сознании, становятся чем-то обыденным. Жизненный уклад, ценности, принципы — зовите, как хотите, всё равно один чёрт. Сидит в сторонке и лающим смехом захлёбывается каждый раз, как Му Цин эмоции в себе тушит.

Они с Фэн Синем прошли многое.

Однажды Му Цин подумал, что притвориться другим парнем и склеить Фэн Синя, чтобы потом жестоко его бросить - хорошая идея. Му Цин еще никогда так не ошибался.

Такой странной сцене и не суждено было бы разыграться в Чертогах Верхних Небес, если бы не подарок Саньлана.

Не Хуайсан не знает, что может сказать. Но сказать что-то просто необходимо.

"Я тебя люблю". Му Цин моргнул. Потом еще раз моргнул, и ему захотелось даже ущипнуть себя, чтобы убедиться, что он не спит. "Что за бред?" "Я люблю тебя", - уверенно повторил Фэн Синь, глядя прямо в глаза. Совсем рехнулся, что ли? Или выпил для храбрости?

Вэй Усянь приближается к Пристани Лотоса во время ливня. Он не пытается привлечь внимание. Цзян Чэн всё равно замечает.

Фэн Синь действительно говорил, что Му Цина пора спустить с небес на землю. Однако он точно не имел в виду что-то подобное.

Кто бы мог подумать, что этот солнечный мальчишка, заряжающий всех энергией, как мини-АЭС, однажды будет резать себя в подсобке волейбольного зала?

Жизнь Вэй Усяня теперь как никогда близка к совершенству. В ней есть только один, угрюмый и фиолетовый, изъян. Если бы только существовал способ исправить это. (И он существует. Нужно лишь использовать свои слова.)

Му Цин лениво закрывает глаза. Утро тёплое, и всё же лежать здесь, во влажной траве, холодно и глупо. Но он не хочет подниматься. Так же, как не пожелал сделать это на закате. Пусть тело протестующе ноет от долгого лежания на жёсткой земле, он больше всего на свете в этот тихий утренний час, когда даже птицы ещё не до конца проснулись, мечтает о благосклонности смерти.

А-Сан — его маленький брат, его диди, и Минцзюэ должен защитить его. // Не Минцзюэ всегда был снисходителен к своему младшему брату, всегда позволял ему возиться с побрякушкам, но никто никогда не задавался вопросом почему. История о потере, обладании, страхе, и самом важном между братьями.

Надо отдать ему должное – он долго сдерживался. Можно сказать, проявил чудеса терпения и спокойствия. Но выслушивать сначала истерику Су Ше, а потом, следом, терпеть пререкания Цзинь Гуаньяо с названным братом было выше его скромных моральных сил. Их и до этого не то, чтобы много было, так ещё и с каждым мгновением становилось всё меньше и меньше, пока запас не иссяк вовсе. Или размышления автора на тему "а что было бы, если..". Если бы Вэй Ин не сдержался и закатил суровую истерику..

Черновод лежит у него на коленях - слабый, беззащитный, беспомощный. Но Цинсюань никогда не умел причинять боль любимым людям. Во что же выльется его неумение добивать врагов и какие оправдания можно придумать для любви к демону, убившему брата?

Фэн Синь развеял все его сомнения. Наньян, свет его слепит глаза, подобно солнцу.

Такого цирка тут все и ожидают. Чем еще развлекаться этой жалкой горстке людей, не умеющих смотреть прогноз погоды, когда отправляются в отпуск?

Се Лянь своими сумасбродными идеями когда-нибудь сведет Фэн Синя с ума, и это неоспоримый факт, тут и Мэй Няньцина со славой великого предсказателя не нужно.

Первый шаг всегда самый трудный. Будь то шаг для обретения, для расставания или примирения. Сейчас, спустя столько лет, Вэй Усянь понимает это лучше кого бы то ни было. | >— Расскажи... Расскажи мне о маме. >Вэй Усянь замирает, не веря своим ушам. Голос за спиной хриплый, надломленный, не по-детски усталый; по сравнению со звонкими голосами суетящихся неподалеку адептов в белом — совсем взрослый. Вэй Усянь выдыхает неслышно, рассеянно трогает нос и силой воли заставляет себя не дрожать.